Моя любовь, похожая на сон,
на воду в жилах, медленную воду -
со стороны не скажешь, что влюблён -
не посягала на мою свободу.
В бой не рвалась, не прыгала с моста,
не исполняла арий под балконом.
Вполне себе невинна и чиста,
К тому ж, не знала неудобств с законом,
и не была с моралью на ножах,
и неуместна, как рояль на даче.
Ни у кого не ходит в должниках,
ничьих не жаждет взглядов и подачек.
Ну разве что, когда-нибудь, весной,
когда в башке забродит дух апреля,
произведет острот нестройный рой,
да и пошлет их наугад, не целя.
Меня навряд ли сбережет в беде,
И с берега иного не поманит.
Зато она принадлежит лишь мне,
И никогда, конечно, не обманет.
И я могу по образу лепить
ее любому, зрящий да отыщет!
А ей без лишних слов дано светить,
на книжной полке свив себе жилище,
пронзая чад и дым от сигарет,
ложась лучом на чистый лист тетради
и оставляя незаметный след,
когда кропаю нечто нужды ради.